Перебирая в руках немногочисленные листки с сообщениями о внезапной гибели Ники Турбиной, и вчитываясь в факты её биографии, уместившиеся в 27 с небольшим лет, я мучительно пыталась определить для себя, о ком же нужно рассказать читателю: о маленькой девятилетней девочке, вихрем ворвавшейся в поэтический мир, и опубликовавшей книгу стихов "Черновик" (она вышла из печати 11 декабря 1984 года в издательстве "Молодая гвардия", за несколько дней до того, как Нике исполнилось десять - автор.) или же - о взрослом человеке, мучительно пытавшемся найти хотя бы узкую тропинку к свету в своей изломанной жизни, на которой почему-то странно не умещались ни костыли, ни четыре колеса инвалидного кресла?.. Она, правда, пыталась заменить их тонкой иглой шприца или бутылкой водки, но они и вовсе не годились в спутники на тропе забвения. А именно так, пожалуй, можно было бы назвать тот путь, по которому она шла… До того, рокового, момента 27 мая… 2009 года

Анатолий Борсюк, режиссер украинского телевидения, снявший о Нике фильмы "Ника, которая…" и "Ника Турбина: История полета", вспоминал, что в ней " оставалось, что-то детское, беспомощное, очаровательное, и не возникало ощущения брезгливости, какое обычно вызывают опустившиеся люди". Детское… Так, может, и начать всё-таки, оттуда, с детства?

Она не умела писать сама, просила записывать маму. Та аккуратно заносила всё в тетрадь. Получалось, к примеру, вот что:

(Ника Турбина. "Поднимите пальцы - нервы" Из сборника "Черновик".)

Кто - то из знакомых надоумил потом маму Ники, Майю Анатольевну, что непременно нужно показать все это специалистам-поэтам. Тетрадь попала к Евгению Евтушенко, приехавшему в то время в Ялту - то ли на лечение, то ли на поэтические вечера: Евтушенко нахмурился, перевернул со вздохом первую страницу, потом десятую и уже на завтра Ника проснулась знаменитой. Скоро в Советском Союзе трудно было найти человека, который не знал бы её имени! О ней писали газеты, её показывали по телевидению, приглашали на поэтические концерты, где она выступала наравне со взрослыми. Собирала полные залы, и что удивительно, умела держать аудиторию часами, увлечь её звуком хрупкого детского голоса! В ней сквозила трогательность, беззащитность и в то же время горькая и трагичная уверенность в том, что она, маленькая Никуша, - так звали её дома, - знает что-то такое, чего не знают другие:

("Дом в деревянной оправе" Публикация журнала "Мы" №2 за 1990 год.)

Но Анне Андреевне Ахматовой при получении премии было за шестьдесят, а Нике - 10 с небольшим. Писать без ошибок лауреат - поэтесса так и не выучилась, увы!

Посещать ялтинскую школу-гимназию (бывшую гимназию Брюхоненко, где училась когда-то Марина Ивановна Цветаева! (автор) было абсолютно некогда: всё время отнимали гастрольные поездки по стране. В 1989 году издательство "Дом" при знаменитом тогда Советском Детском Фонде имени В. Ленина открыло книгами Ники Турбиной новую серию "Книги детей". Все ждали новых взлётов гения.

Но этого - не случилось. Она писала стихи до 12 лет. А потом начался переходный возраст. И рифмы потерялись. Ушли. Что послужило этому причиной? Особенности взросления? Семейные драмы: мама Ники вышла второй раз замуж и отношения с отчимом, а потом и маленькой сводной сестрой не складывались? Трудно сказать… Мама Ники вспоминала:

"Это был ребёнок, который писал стихи, болел своими болезнями, жил в своём замкнутом кругу. Сейчас продают детские яйца - киндерсюрпризы, внутри которых подарочек спрятан. И вот жил этот подарочек там. Когда ей исполнилось 13 лет, коробочка раскрылась и оттуда выскочил чертенок. Такой неожиданно взрослый. Нам с ней стало очень сложно, с ней начались беды: Ника резала себе вены, выбрасывалась из окна, пила снотворное, ей было страшно. Я так понимаю, что ей просто было страшно входить в жизнь. У меня просто сердце разрывалось. Иногда хотелось взять кувалду и стукнуть её по башке, потому что она пьёт водку. С другой стороны она взрослый человек и она имеет право делать всё, что хочет не спрашивая меня. Жизнь связала нас в такой тесный узел, что всё это заставляет страдать нас всех - её, в первую очередь, меня, да и Машу (сводную сестру - автор.) тоже".

Чтобы "разрубить узел", занять какое-то место во взрослом мире и утвердиться в нём, Ника в шестнадцать лет вышла замуж за 76 - летнего профессора психологии, итальянца по происхождению. У него в Швейцарии, в Лозанне, была своя клиника. Ника не любила вспоминать о том времени. Она говорила, что всё было "красиво и трагично, как растоптанная роза". Брак её закончился скоропалительно, детей не было, она вернулась в Москву, в Россию, где гремели перестроечные этюды - экзерсисы и никто уже не вспоминал девочку - вундеркинда.

В её последнем интервью Анатолию Борсюку звучали трагично - резкие ноты. Романтически светлых красок или простого "приукрашивания" в её рассказе не было.

"Хотите большую правду? - говорила она, нервно прикуривая сигарету за сигаретой, и трудно было узнать в усталой донельзя, с потухшими глазами женщине или девушке, (нельзя точно определить возраст сильно пьющего человека в бесформенной и грязной одежде, с почти не расчесанными волосами!) когда-то блистательно - уверенную, красивую Нику Турбину, держащую в восхищенном оцепенении тысячные концертные залы Союза, Италии и даже - США!

Что мне сказать о том, что было в то время? Кроме того, что я уже сказала - холодно, голодно тяжело. Очень хотелось тепла, любви, людей, рук, глаз, извините за банальность Очень хотелось быть в постели с кем - то по любви, а не за что-то. К тому же писалось то, что никому на хрен не нужно было!

(Ника Турбина. Интервью А. Борсюку в фильме "Ника Турбина: История полета" 1995 г. Сохранен стиль, присущий героине рассказа - автор) .

Она пыталась учиться в Гитисе, куда её приняли без вступительного экзамена по русскому (она ведь так и не умела толком писать), снялась в каком-то малопонятном художественном фильме в роли главной героини. Работала в театре - студии на окраине Москвы. И всё время писала стихи, на обрывках бумаги, на клочках газет:

В её маленькой квартирке в Москве, в одном из старинных, еще "сталинских", высотных домов жили с нею только две кошки и собака. Людям она не очень доверяла. Журналистов видела редко. Да они ею и не интересовались.

В своем последнем интервью Анатолию Борсюку в 2001 году (в программе "1+1") она тихо рассказывала потрясающую историю наглости и предательства, пытаясь ещё при этом иронизировать :"Сейчас я Вас посмешу. Месяц назад меня нашла каким - то левым путём секретарь детского писателя Альберта Лиханова. Я пришла к нему. (Вероятно, Нику привезли к писателю какие - то знакомые. - автор). Лиханов долго сидел, пялился на меня, задавал совершенно хамские вопросы. Наконец, я говорю: "Альберт Анатольевич, зачем я Вам вообще нужна? Я свое время потеряла." - "Я книгу пишу. Вы, как подопытная, мне очень нужны." - "Как подопытная?" -"Ну, как из маленьких гениев дураки вырастают". Я не утрирую, всё так и было. На самом деле очень смешно…"

Смешно до такой степени, что напоминает трагедию в античном стиле!

Анатолий Борсюк резюмировал: "С нею, действительно, очень сложно. Она совершенно не приспособлена к жизни. Умеет только стихи писать и ничего больше. ( А разве это - так мало?!! - автор.) Ей нужен человек, который заслонил бы её своей спиной, избавил от быта, от необходимости покупать себе одежду, еду, платить за квартиру, пробивать публикации… Не знаю, найдется ли сейчас человек желающий искренне её полюбить, помочь. Не знаю, почему её жизнь так сложилась, кто в этом виноват. У меня был вариант названия фильма "Спасибо всем!". Все забыли Нику, не только те, кто ею непосредственно занимался, но и почитатели её таланта, публика, страна. Со всеми покровителями, фондами, чиновниками журналами всё кончено. О ней никто не помнит, она никому не нужна. Ей 26 лет, вся жизнь впереди, а такое ощущение будто она прожила её почти до конца.."

Несколько дней её тело пролежало в морге института им. Склифосовского, никем не опознанное. Потом её просто кремировали.

Цветы ей принес единственный человек - её преподаватель на Высших режиссерских курсах Алёна Александровна Галич (дочь поэта - барда Александра Галича - автор.) Вместе со своими студентами - сокурсниками Ники, Алёна Александровна намерена добиваться перезахоронения праха Ники Турбиной на Ваганьковском кладбище. Она считает, что наград и престижных премий для предоставления такой "посмертной почести" у Ники Георгиевны Турбиной более, чем достаточно!

Оправдала ли она свое имя, данное ей при рождении Ника - "богиня Победы" - судить не нам. Как и давать оценку её странной Судьбе и тому ошеломляющему Дару, что принес в её жизнь больше горечи, чем сладости и больше разочарования чем, надежд: Но, наверное, такова участь всех истинных Поэтов…