Довольно же, поэт, пойдём со мной.

В дни алчности, насилия и блуда

Погрязла, о, позор, страна моя…

Могло спасти Египет только чудо.

И я решил, что чудом буду – я!

Со мной как брат воспитывался рядом

Младенец, отпрыск варварских племён,

Он обладал таким могучим взглядом,

Был мышцей твёрд и духом был силён.

Он покорял бунтующие земли

И был моею правою рукой,

Ему сказал я: “Солнца свет приемли!” –

Он не ответил, посмотрев с тоской.

Египет цвёл полями и садами,

Как в древние святые времена….

Велик соблазн чужими жить плодами

Решили хетты – началась война.

Не бойся, жрец, наш Фараон вернётся

Со знаменем поверженных врагов.

Войска сошлись под старою горой.

Труба зовёт, диск солнца всходит вечный,

И Фараон ворвался в хеттский строй.

Из-за камней добычи ждут гиены,

Померкло солнце от песка и мглы…

Три сердца находили непременно

Три верных Фараоновых стрелы.

Напали из-за чёрных скал сирийцы,

Перемешав кроваво-пыльный бой.

Отрезали от тыла колесницы,

Теперь Рамсес наедине с судьбой.

Разя мечём, Рамсес хватает знамя

И хетты оказались в окруженье –

Меж ними и Ассуром – пустота –

Рванулись как кошмарное виденье

На силы хеттов войска Ра и Пта.

А на Ассура конница арабов

Напала с Моисеем впереди

Отчаянно – и нет пощады слабым –

Безжалостны арабские вожди.

И воинства с победой возвратились,

Неся с собой оружие врагов;

Спеша воздать на алтари богов.

Мой меч похож на серп… О, сколько жизней

В великих битвах пожинает Смерть!

И время благоденствия настало

Для плодородных нильских берегов…

Мир, процветанье – много или мало? –

Благословят египетских богов!

Правительница Нефертари встретит

Возлюбленного мужа своего.

“Да здравствует Рамсес!”- она приветит;

Звук поцелуя – больше ничего…

Великий Ра – ты внял моей молитве,

Всем сердцем я тебя благодарю.

Ты даровал победу в тяжкой битве,

Ты даровал наследника царю.

Благословляю я твою десницу,

И не коней солдаты в колесницу

Впрягают, а волов крестьяне в плуг.

Египет цвёл, жена моя цвела,

Она была прекрасней всех на свете,

Наследника и сына родила,

Как должно Фараону – на рассвете.

В Египте вновь настало счастья время,

Была в цвету великая страна –

Посеял землепашец в землю семя –

Пожал амбары полные зерна;

В сокровищницы серебром и златом

Нубийцы дань пятнадцать лет несли,

А азиаты с редким и богатым

Товаром присылали корабли.

Могли торговлю мирную расстроить –

И я решил – страна моя должна

В угрозу финикийцам флот построить!

Мы создали большие корабли

И плавали на них на край Земли.

Но время процветания страны

Завистникам совсем не грело души –

Они у них из века в век черны –

Построить трудно, но легко разрушить.

Арабов дружественных племена

Склоняли к смуте племена хабиру,

И новая гражданская война

Грозила благоденствию и миру.

Их тёмная пригрела сторона

И занялись раскачиваньем трона,

Не зная, что качается страна

Сильнее, чем корона Фараона.

И в самый светлый час пора пришла

В народе сеять ненависть и смуту –

Замалчивая добрые дела,

Не замолкает ложь ни на минуту!

Нам нужно первыми напасть!

Любовь народа и, конечно, власть!

Тебе Земли подвластна половина,

Через века я славу пронесу

Верховным богом станет бог Хонсу.

Им грезится во сне твоя корона,

Власть у жрецов коварных отними!

О, мой Рамсес, как славно быть богатым,

Жрец мною был подкуплен – звездочёт,

Перед моею хитростью и златом

Не устоял, Хонсу, великий боже,

Он называет срок на месяц позже…

Рамсес схватил рукою золочёный

Во многих битвах побывавший меч.

Предчувствием победы ободрённый –

Получит всё тот, кто уйдёт живой! –

Взял Моисей во крови обагрённый

Свой меч арабский острый и кривой…

И от ударов искры отлетали,

И, не боясь арабской острой стали,

Меч Моисея выбил Фараон!

И серповидный меч застыл у горла,

И взгляд царя испепелял дотла…

Подумал Моисей, что распростёрла

Над ним Нефтида чёрные крыла.

Победами египетских знамён,

Тебя прощаю я и кровью брата

Мой верный меч не будет осквернён.

Но от Рамсеса отвернулась милость

Врач перед ними преклонил колени,

Рамсес не верил, но кричал: “Скорей!”

И врач поднялся к трону на ступени…

На дне бокала кровь её плескалась,

Но она глаза

Большие и печальные открыла,

Промолвила: “Мы все уйдём, мой милый,

И, видно, так мне было суждено…”

Сказать успела: “Моисей”; “Вино”.

Угасла… Царь держал её за руку

Холодную… Ни боль ни страх ни муку

Не выражали мёртвые глаза.

Рамсес, могущественней всех на свете,

Заплакал, как от боли плачут дети,

И по щеке горячая слеза

Катилась –

И врагам его – гроза,

Которая бы Сету не приснилась.

И, мёртвую целуя в губы, он

Горел от жажды мести, Фараон

Собрал войска для нового похода,

Для истребленья дикого народа.

Кочевники шли по земле бесплодной,

Горячей днём и по ночам холодной,

И избегали крупных городов,

Не оставляя за собой следов,

Но только к древним Фивам не случайно

Их Моисей привёл в урочный час…

Они напали – и раскрылась тайна

И египтяне в страхе ниц упали –

Не предсказал затменья звездочёт,

И оборону дикари прорвали,

И кровь по стенам древних Фив течёт.

И в храмы, что украшены богато

Рванулись с Моисеем дикари,

И похищали серебро и злато,

И статуи крушили до зари,

Но длилось их безумие недолго –

Пришёл Рамсес, и с ним его войска.

Кипели жажда мести, чувство долго,

И смерть кочевников была близка.

Залп лучников – и колесницы, сея,

Повсюду медно-огненную смерть,

Сразились с конным войском Моисея

Так, что под ними задрожала твердь.

И всадники летели в прах и кони,

Не устояв пред мощью колесниц,

Их истребляли сталь и медь, огонь, и

Кружились в небе стаи хищных птиц.

Рамсес, на колеснице гибель сея,

В толпе увидел маску Моисея

И вынул на ходу свой острый меч.

Копьё врага перерубил он сразу,

Убил коня, на землю всадник пал,

Кипел у Фараона в гневе разум

И со врага он тут же шлем сорвал…

Но каково же было изумленье –

Пред ним дикарь – хабиру вождь простой!

Не Моисей… Но в грудь через мгновенье

Рамсес клинок вонзает золотой.

Разведчики вернулись, что в дозоре

Пробыли долго. Царь известий ждёт.

Но Рамсесу шлют известье

Покорных хеттов. Новый царь клянётся

Кочевников в пустыне запереть,

Чтобы воды им не было на солнце,

Чтоб в свете Ра им на песке сгореть.

Египетские лучники Синая

Шлют стрелы в их нечистые сердца,

И это было сорок лет, я знаю,

Все сорок лет до моего конца.

Когда призвал к себе меня Осирис

И с Нефертари воссоединил,

То вести о победах разносились,

И прославляли наш великий Нил.

Когда я умер, – хетты пропустили

Хабиру кочевые племена…

Тогда нас предал старый Хаттусили,

На радость огнедышащему Сету

Зло с этих пор и расползлось по свету,

Империи ломая изнутри.

Они сильны лишь золотом и кровью,

Мы – только правдой, верой и любовью,

И вечным светом утренней зари.

Я это говорю – Рамсес Второй,

Пока сияет диск на небосводе,

В великом исстрадавшемся народе

Наверняка найдётся свой герой.

О, Ра великий, дай же веру им,

Чтоб зло от света твоего ослепло;

Им, Храмы поднимающим из пепла,

Воссоздающим царства из руин!