Ольга
С высоты холма вся степь была видна как на ладони. И посреди неё, как зуб священного Ящура возвышался замок ромейской постройки – хазарская крепость Саркел. На вершине холма, на белой кобылице восседала женщина в тяжёлых золочёных доспехах. Из под её остроконечного шлема было видно немного грубоватое, скуластое лицо, придававшее ей сходство с легендарными амазонками или скифскими воительницами. Яркие мудрые голубые глаза смотрели вдаль. К шлему был прикован кольчужный ворот, надёжно прикрывавший шею и плечи. Тяжёлые доспехи только подчёркивали необыкновенную стройность молодой княгини. Кольчужная рубаха была одета на белёную льняную ткань. Поверх кольчуги на ремнях был закреплён дощатый доспех с приклёпанными к бычьей коже стальными пластинами. Округлости княгини были прикрыты медными, с причудливым узором, полусферами, а поверх всего был пристёгнут золочённый щиток, защищающий грудь и живот, с изображением Ярила, он достался княгине ещё от её прапрадеда. Упругий лук был перекинут через плечо, правая рука сжимала рукоять легендарного киевского меча. А поверх доспехов, на тяжёлой золотой цепи висело массивное, чистого золота, православное распятие – подарок Императора Византии. Старинный щит Рарога с золотым изображение Всевидящего Ока и длинным четырёхгранным клыком в центре был надет на левую руку. Будущее и прошлое, православие и язычество – вот чем была Ольга, а перед ней раскинулись бескрайние пространства будущей Руси – её судьбы.
“Неприступна!” – сказала княгиня, указав мечом на Саркел. “Странника ко мне!” Из невидимого за холмом отряда киевлян вышел старец, облачённый в тяжёлый дощатый доспех, с цепником в руках и луком за спиной и подошёл к Ольге – “Хочу знать о касарах всё!” – старик начал свою неспешную речь: “Хазары – не есть народ – они есть царство, на подобии ромеев. И войска единого несть у оных. Главная сила их армии – хазарины – воины бесстрашные в атаке, способные смотреть Смерти в глаза, но при поражении бегут, аки зайцы. Оружие их – сабля, не под стать русскому мечу, да и с арабской саблею не вровень. И нередко росичь, в битве с хазарином, сшибаясь мечами, отводит назад меч обоюдоострый и летит с плеч хазарская голова. Но бронь их не проста! Поверх кольчуги одета рубаха лучшего войлока – стрела наша вязнет в ней и кольчугу не бьёт. Арабский меч полосует войлок, но кольчуги не рубит. Мечи ромеев и россов не режут войлок и не бьют кольчуги, но
крушат хазарину кости через его брони. Киевский меч в руках славного витязя способен пронзить и войлок и кольчугу, и хазарское пузо, но не разрубить. Арабы – главные наёмники Хазар. Их броня и щиты не спасут от мечей и стрел киевлян, но сабли оных острее бритвы, они режут дощатый доспех как шёлк, не в пример хазарским. Ещё их мечи легки, и прям таки сверкают в ловких руках араба. Если вверх возьмёт ловкость – падёт россич, если наш воин отразит удар – тяжёлый киевский меч выбьет арабскую саблю. Но самые грозные союзники хазарина – ромеи. Их панцири пробьёт лишь копьё. Их мечи, подобны киевским, но тяжелее, и более приспособлены рубить, чем колоть… хотя – укол римской спаты, не пробив брони, сокрушит рёбра и отобьёт потроха. Но, главное – никогда не нападай на ромея в крепости, горе тому, кто атакует в поле их сомкнутые ряды, но, отступая, они опаснее втрое.Хазарам служат и врязи, коих ромеи викингами зовут – бесстрашные сильные воины. Но треть из них – северяне, да и остальные из варягов могут стать за нас ради богатств Саркела. Правят же хазарами жидовины – более торговцы, но воины бесстрашные, вступающие в бой только для охраны своих храмов и дворцов. Хазарин не любит жидовина, стоящего над ним, и, хотя военная власть всецело у хазар – жидовины правят златом – Хазария – это союз злата и стали.
“Врязи будут за нас, а ромеи покинут Саркел!” – отрезала Ольга.
К княгине подъехали два витязя в дорогих доспехах. Один затрубил в рог. “Ромеи!” – закричала Ольга – “Ромеи, пусть выйдет ваш воевода!”
Тяжёлые дубовые ворота Саркела отворились. В парадных доспехах и красном плаще, в сопровождении двух воинов выехал центурион. Вскоре всадники приблизились к княгине и её свите. Красивый византийский центурион узнал Ольгу – он видел её в Константинополисе, когда княгиня принимала крещение. Ольга преобразилась: “Воительница, амазонка!” – с восхищением подумал центурион. Их взгляды встретились. Щёки Ольги покрылись лёгким румянцем. Центурион владел языком словен: “Приветствую тебя, о великая царица славной и богатой страны!” “Приветствую тебя, воин!” - ответила княгиня – “Видишь это!” – на ладони Ольги засверкало золотое распятие – “Мы с тобой одной веры! Видишь их!” – Ольга указала на мощный отряд русских всадников, витязи были в тяжёлых и дорогих доспехах, поблёскивающих на солнце – “Русской и ромейской крови прольётся вровень, а хазарин и жидовин будут грабить купцов православного Царьграда. Саркел – подводная скала на торговом пути Византии – вы построили его – построили во вред себе. Выведи свои сотни, сказав, что принимаешь бой, а после…” “Твои слова мудры, царица, но договор…” – “На всех землях договоры чтят только греки!” – Ольга была раздражена – “Сколько ромейских караванов ограбили хазары, перебив или продав в рабство купцов? Или не Каган отравил свою жену – дочь Императора ромеев, чтобы жениться на дочери печенежского хана, и направить его конницу на Киев?” “Мой легион уйдёт, царица, но как ты возьмёшь Саркел? Хазары знают какие ветви оливы приносят твои голуби!” “Я возьму его, воин. Не пройдёт и года, как ромейские купцы найдут приют и защиту в русском Саркеле!” “Да прибудет с тобой Господь!” Центурион и его свита поскакали к воротам крепости, их красные плащи трепетали на ветру.
“Ждать. Теперь мы будем ждать!” Ворота Саркела распахнулись, зазвенел римский боевой рог и плотные строи легиона с железным лязгом выдвинулись из крепости. Легион приближался и приближался к холму, за которым стояло войско киевлян, но, внезапно повернул на восток, оставив у подножия холма четыре тяжёлые катапульты – подарок центуриона киевской княгине. Хазары выкрикивали проклятия на своём языке, но их стрелы не долетали до византийцев, легион которых, подобно железному змею, уходил всё дальше… “Лучших ковалей ко мне!” – распорядилась Ольга – “Постройте кузню – снимайте наконечники со стрел, мы переделаем их специально для хазарского доспеха”.
Молодой статный витязь разговаривал со старцем: “Ромеи ушли” – сказал странник – “Это значит – одна из четырёх стен Саркела рухнула”. “Так сокрушим хазар!” “Погоди, княгиня мудра, и наш час ещё не пробил!”
В стане росичей пошли разговоры о сговоре с ромеями и христианстве Ольги. Старый воевода, осушив братину хмельного мёда заревел: “Измена!? Это вы – изменники. Я поклоняюсь Даждьбогу и Яриле, и никто не отнимет у меня это право! И право княгини поклоняться
тому богу, к которому ведёт её сердце! Глупцы! Она спасла каждого второго из вас, примирившись с ромеями! И какой бы бог не помог ей в этом – слава ему!” Разговоры прекратились. Трещал костёр, на котором медленно жарился хазарский бык, витязи отрезали кинжалами полоски румяного мяса, отправляли мясо в рот тем же боевым кинжалом, и запивали пивом. В только что выстроенной кузне гудел огонь. Ольга сняла раскалившийся шлем и наблюдала за работой кузнеца, перековавшего широкий наконечник в четырёхгранную иглу: “Погоди, коваль! Раскали наконечник докрасна, а затем отруби долотом острые перья! Получилось! Эта игла пронзит и войлок и кольчугу! А обрезки перекуй на иглы – пусть у нас будет больше стрел!” – Ольга удалилась в свой шатёр, сняла доспехи и обувь, осушила золотой бокал со смесью ромейского вина и русского хмельного мёда и возлегла на ложе. Она молила и Христа и древних богов послать ей вещий сон. Сон пришёл быстро.Ночью Ольге приснился огромный огненный тур, как изображали Чернобога, восставшего из преисподней. Он крушил скалы, а за ним тянулся чёрный след выжженной земли. Княгиня не поняла смысла этого сна, но в том, что это был знак, она не сомневалась.
Старый воевода нашёл источник, питающий колодцы Саркела. Родник у подножия холма образовывал маленький ручеёк, через сто шагов в сторону крепости, уходивший под землю. Надо было отвести воду – в этом не сомневался никто, но колодцы Саркела иссякнут не менее, чем через три месяца… Это было слишком долго. “Ройте ров на глубину трёх саженей и сто саженей в длину” – приказала княгиня. Сорок удалых витязей сняли тяжёлые доспехи и взялись за лопаты. В три дня ров был вырыт и стал заполняться водой. “Три месяца осады? Хазары дождутся подкрепления из Итиля, прежде, чем горожане и кони выпьют всю воду!” “Эту воду выпьет огонь!”
Гончары наполняли маслом маленькие крынки и запечатывали их смолой. По 8-10 сосудов связывались рыболовной сетью. Катапульты изготовили к бою, у каждой лежали по 5-6 сетей с крынками, наполненными маслом. Осторожно, чтобы не разбить сосуды, их укладывали в ложки катапульт. Наконец, сети облили маслом, подожгли и дёрнули рычаги…
Четыре пылающих снаряда полетели к стенам Саркела, пропитанная маслом сеть, быстро прогорела, и за городские стены посыпались десятки зажигательных сосудов. Когда “рассыпные снаряды” были израсходованы, тонкий слой горящего масла покрыл почти всю внутреннюю площадь Саркела, горели деревянные дворцы и склады, лошади метались, но хазары быстро оправились от паники и потушили пожар. Потушили – и пришли в ужас – колодцы были
пусты – русский Красный Ящур за час выпил всю воду, которой хватило бы гарнизону Саркела не на один месяц. Теперь Саркел не продержался бы и десяти дней. Хазарам оставалось одно – отчаянная вылазка в стан русичей.Несколько витязей привели захваченное у хазар бесчисленное стадо быков. “Вот он, вот, мой сон! – Огненный Тур!” – подумала Ольга. Через полчаса киевляне уже привязывали к быкам паклю, пропитанную маслом.
Ворота Саркела открылись, с гиком и свистом помчалась вперёд хазарская и арабская конница. Русичи ответили стрелами. Изумлённый хазарский полководец Хибраил не почувствовал боли – он увидел, как русская стрела, пронзив и войлок и кольчугу, вошла в правую сторону груди. Похоже, что кровь текла и по спине. Хибраил выронил меч и заложил за спину правую руку. Русская стрела с игольчатым наконечником выступала на два пальца, пробив кольчугу и на спине. У Хибраила потемнело в глазах. Он упал с коня, чтобы больше никогда не подняться, как и сотни других хазарских воинов.
В бой рванулась русская конница – под ударами и уколами мечей, ударами цепников и палиц, хазары и арабы валились замертво. Искусный арабский воин в красном тюрбане, сразивший двух росичей, налетел на лихом жеребце на старого воеводу и перерубил как тростинку рукоять цепника, раскроив плечо. Старый Ладомир, не обратив внимания на рану, во мгновение ока отбросил цепник и выхватил меч, вонзив с полуоборота в спину промчавшемуся как ветер арабу. “Стар, стар я для битвы”, – приговаривал воевода, левой рукой держась за рану, а правой вырывая меч из кольчуги убитого араба. Но конница врага превосходя числом, стала теснить киевлян, и вдруг… ревущие от боли и ярости быки с привязанными кусками горящей пакли, направляемые пиками русских витязей, рванулись на хазарскую конницу, втаптывая её в землю. Арабы стали отходить к реке, а хазары бросились к воротам, в спины и тех и других летели сотни русских стрел. Ворота Саркела закрылись, оставив конницу на верную смерть. Но и это не спасло крепость – неостановимое стадо разъярённых быков, ломая себе хребты
, выбило ворота Саркела, быки ворвались внутрь, сея огонь и разрушение, нанизывая коней на острые рога. Русская конница рванулась к городским воротам. Кто-то крикнул: “Северяне, новогородцы! Братья наши! Сокрушим хазар вместе!” Кто-то из новгородцев подхватил крик: “Варязе! Братья наши по мечу! Зачем служить Кагану за монету, когда можно брать их сундуками!” И тут же с крепостных стен в ров или на колья полетели хазары, сбрасываемые варягами и северянами. Тяжёлые варяжские мечи разили хазарских лучников, на стенах Саркела завязалась кровавая бойня – не было и речи об обстреле штурмующих росичей со стен крепости.На княгиню рванулся хазарский всадник с тяжёлым копьём, украшенным зелёным бунчуком. Ольга обнажила меч и поскакала ему навстречу. Она держала щит под острым углом так, чтобы копьё врага преломилось. Хазарин, увидев меч в руке княгини, сорвал щит с седла и прикрыл живот, куда Ольга и хотела нанести смертоносный удар. Треск ломающегося копья, бешеный удар, кони, вставшие на дыбы – Ольга едва удержалась
в седле, на мгновение потеряв сознание. Следующее, что она увидела – чёрные и злобные глаза хазарина, отбросившего обломок копья и схватившего саблю. Но его глаза медленно потускнели, и враг упал с коня. Осмотрев щит, Ольга нашла глубокую царапину прямо в центре Всевидящего Ока, куда пришёлся удар копья и увидела кровь, обагрившую четырёхгранный стальной клык в центре щита. Спрыгнув с коня, Ольга наступила на руку хазарина, всё ещё сжимавшую саблю, и отбросила своим мечом хазарский щит. В груди врага зияла огромная рана – длинный клык щита Рарога – славного предка Ольги сразил всадника насмерть.В Саркеле начался грабёж. Теперь и жидовины облачились в доспехи, взяли круглые спиральные щиты и ножи-секачи, чтобы оборонять свои дома и храмы. Рослый викинг Рандеволд, раздробив грудь хазарина тяжёлым мечом, рванулся к еврейскому храму, где, по слухам, хранился громадный золотой семисвечник. Воин-охранник, преградивший викингу дорогу пал с расколотым секачом и раскроенным черепом. Рандеволд ворвался в зал храма, отбросил меч и схватил семисвечник чистого золота, который был много тяжелее меча. Раввин рванулся на викинга сзади с жертвенным ножом, норовя перерезать горло, но воин перекинул старика через себя и поднял его за грудки: “Ты смел, старик, но со стариками я не сражаюсь!” – улыбнулся викинг – “Неверный, вошедший в храм умрёт!” – прошипел раввин, как ядовитая змея – “тебя принесут в жертву, как агнца!” – продолжил старик и полоснул жертвенным ножом по руке викинга. Рандеволд отбросил старика, поднял раненую руку над алтарём и залил его кровью: “Ты доволен такой жертвой, старый змей!” – выкрикнул викинг и раздробил голову раввина золотой минорой.
Варяги добивали хазар и евреев, но более были заняты грабежом. Внезапно вакханалия прекратилась, – протрубил русский рог: “Дорогу великой Ольге, княгине Киева, властительнице земель от Варяжского до Русского моря!” – кричали витязи. “Ура!” – и русичи и варяги подхватили крик.
Этой ночью Ольга не могла уснуть. Она стояла на самой высокой башне Саркела. Занимался рассвет. Солнце всходило в утреннем мареве.
“Княгиня, у ворот всадник, ромейский воевода, говорит, что ты его примешь!” “Впустите!”
“Вот мы и снова встретились, центурион”, – сказала Ольга, смотря вдаль. “О, великая царица, никто не ожидал, что Саркел падёт так скоро, но, в глубине души я верил…” Ольга обернулась: “Посмотри вокруг, ты видишь эти пространства, которым нет конца и края?” – рассветные лучи озарили землю – “Знаешь ли ты их имя?” “Нет, о, царица!” “Имя им – Русь!”