И образ Хитклифа, и сам роман претерпевают исподволь эволюцию, которую завершает картина изумительно покойной, тихой, умиротворенной природы, раскрывающаяся в последней фразе романа. Чем-то напоминает эта картина атмосферу последних двух актов «Зимней сказки»; правда, в ней меньше завершенности, меньше внутренней уверенности. В своем интересном критическом очерке, посвященном «Грозовому перевалу», Дж. Клингопулос пишет о противоречивом характере того спокойствия, которым проникнут финал романа. Не соглашаясь с анализом Клингопулоса, я не могу не признать, что ему удалось правильно уловить общую атмосферу заключительной части книги. Хитклиф, видя зарождение любви Кэти и Гэртона, начинает понемногу понимать причины неудачи своей мести.
Наблюдая за тем, как Кэти учит Гэртона писать, как она разучивается при этом над ним смеяться, мы вместе с Хитклифом возвращаемся мыслями к первой Кэти, к Кэтрин.
Кэти и Гэртон отнюдь не являются в романе простым воссозданием в новом облике прежних Кэтрин и Хитклифа; это, как отмечает Клингопулос, совершенно иные люди, даже более мелкие люди, и, уж конечно, люди, не наделенные такими сильными страстями, как Кэтрин и Хитклиф. Но тем не менее они символизируют собой непрерывность и преемственность жизни и человеческих стремлений. Глядя на них, Хитклиф начинает сознавать бессмысленность своего торжества. В момент, когда Гэртон, который беззаветно любит его, Хитклифа, приходит на помощь Кэти после того, как Хитклиф ее ударил, последнему вспоминается чувство, связывающее его с Кэтрин, во всей его глубине, и до его сознания доходит, что в любви Кэти и Гэртона есть что-то от того же чувства. Перелом наступает в тот момент, когда Кэти и Гэртон начинают сближаться, чтобы совместно восстать против деспотизма Хитклифа. Теперь Хитклиф впервые сталкивается не с людьми, приемлющими ценности Грозового перевала и Мызы Скворцов, а с бунтарями, которые разделяют, пусть лишь отчасти, его собственные бешеные усилия добиться своих прав.
Хитклиф не становится на путь раскаяния, хотя Нелли пытается побудить его искать утешение в религии: