Конфликт «Клариссы» — борьба человеческого сердца с традиционными нормами класса собственников — один из главных и центральных конфликтов современного романа, да и всей литературы классового общества. Именно конфликт любви (человеческого достоинства, сочувствия, независимости) и денег (собственности, положения, «респектабельности», предрассудков) лежит в основе почти всех романов Фильдинга, Остин, сестер Бронте и Теккерея, как бы непохожи они ни были во всех других отношениях. И это тема не случайная и не второстепенная. Когда роман волнует нас, это происходит оттого, что в нас пробуждается сочувствие к людям. Такое сочувствие не рождается из ничего, его нельзя пробудить надуманными проблемами или конфликтами, не имеющими связи с реальной действительностью. Нас волнуют проблемы и ситуации, которые, как мы знаем из собственного житейского опыта, реальны и насущны. В «Клариссе» наш интерес вызывают не некие общие чувства и их анализ, а постановка и рассмотрение реальных и конкретных проблем, волнующих человека.
Живопись Ричардсона чрезвычайно реалистична, что достигается посредством резких, нервных фраз, разговорного ритма, неожиданных впечатляющих деталей.
Добрая Кларисса как раз в тот момент, когда она изо всех сил старается быть справедливой, не может удержаться, чтобы не описать свою сестру следующим образом:
«Знаешь, у бедняжки Беллы пухлое и, да извинят меня за это выражение, одутловатое лицо».
Когда Клариссу запирают в ее комнате за отказ выйти замуж за богача Солмса, ее посещают тетка и сестра. Тетка глубоко растрогана простодушием Клариссы, но сестра не знает к ней жалости:
«Сестрица оставила тетушку у окна, где та стояла, задумавшись, спиной к нам, и воспользовалась этой возможностью, чтобы с еще большей жестокостью оскорблять меня, она подошла к гардеробу, вынула оттуда образцы материи, присланные мне матерью, поднесла их ко мне и расстелила на стоявшем около меня стуле. С притворным спокойствием она перебрасывала один кусок за другим через руку и плечо, приговаривая шепотом, чтобы тетушка не услышала: вот это, Клари, красивый узор, а материя, ну просто прелесть! Советую тебе сшить платье из нее. А вот из этой я на твоем месте сделала бы ночную рубашку для брачной ночи, а из этой пеньюар! Не прикажешь ли ты, милочка, вставить драгоценности твоей бабушки в новую оправу? Или же ты намереваешься появиться в новых, которые господин Солмс собирается подарить тебе? Он говорит, что хочет истратить на подарки две-три тысячи фунтов, девочка! Дорогая! Как нарядно ты будешь выглядеть! Что же ты молчишь, милочка? Драгоценная милочка мамаши Нортон! Что? Снова молчишь? Но, Клари, неужто тебе не хочется иметь бархатное платье? Оно будет выглядеть очень эффектно в деревенской церкви. И погода еще целый месяц может простоять. Подумай, платье из малинового бархата! Как оттенит оно твой цвет лица! Какой прелестный румянец заиграет на твоих щечках! Ах? (передразнив меня, потому что я вздохнула, устав от этой болтовни). Ты вздыхаешь, дорогая? Ну что ж, поскольку свадьба будет торжественная, как ты отнесешься к черному бархату? Все молчишь, Клари? Черный бархат! Ты так хороша — твои очаровательные глазки блестят сквозь зимнюю дымку, как апрельское солнце! Разве Ловлас не говорил тебе, как хороши твои глаза? Какой прекрасной ты покажешься всем! А ты, ты все хранишь молчание! Ну, а как насчет кружев, Клари?