Дефо проявляет, очевидно, больше интереса к жизни, чем к системе ее изображения. В его книгах превосходны те места, где описываются поступки и люди, занятые делом. Молль, сравнивающая три счета за услуги при родах — от 13 фунтов 13 шиллингов до 53 фунтов 14 шиллингов, «полковник» Джек, решающий, какое платье ему следует купить на украденные деньги, Робинзон Крузо, изготовляющий горшки и складывающий очаг,— вот самые памятные места у Дефо, которые хочется перечитывать. Или такое описание юношеских похождений «полковника» в Лондоне из «Полковника Джека»: «Теперь я был богат, так богат, что не знал, что делать с деньгами и что делать с собой. Раньше мне приходилось очень и очень туго, хотя, как я уже говорил, время от времени я сберегал два-три пенса про черный день, и все же, как я уже заметил, такое множество людей нанимали меня, давали мне еду, а иногда и одежду, что за весь год я не истратил пятнадцати шиллингов, оставшихся от денег господина с таможни, да были еще у меня в кармане четыре гинеи от первой добычи — из тех денег, которые я уронил в дупло.
Но теперь я уже хотел большего, и хотя Билль и я несколько раз ходили на дело вместе, мы не хотели тратиться на такие пустяки, как носовые платки и прочие мелочи, — что рисковать из-за ерунды? Как-то в пятницу прогуливались мы по Уэст-Смитфильду и встретили престарелого деревенского господина, который продавал на рынке огромных быков.
Кажется, это была сассекская порода, потому что мы слышали, как он говорил, что таких быков не найдешь во всем Сассексе. Его милость — так его называли окружающие — получил деньги за быков в трактире, название которого я сейчас позабыл, положил часть их в саквояж, а саквояж держал в руке, как вдруг у него начался приступ кашля. Пока оп стоял и кашлял, рука его, занятая саквояжем с деньгами, оперлась о крышу ларька у самых Монастырских ворот в Смитфильде, то есть через три-четыре двери от них. Мы оба стояли как раз позади него. Тут Билль говорит: «Приготовься!» Потом он делает вид, будто споткнулся, и падает головой вперед прямо на престарелого господина в тот самый момент, когда старик чуть было не задохнулся от кашля и с трудом переводил дыхание.