Советский читатель с пользой для себя прочтет все написанное А. Кеттлом о Генри Джеймсе, Т. Харди, С. Батлере — писателях конца XIX века, «последних викторианцах».
Говоря о Батлере, А. Кеттл подчеркивает эстетическую ценность наиболее известного из его сатирических произведений, показывает, насколько тесно переплетается в «Пути всякой плоти» изображение конкретной английской действительности и анализ психологии, порожденной этой действительностью. Верно отмечено то, как философская ограниченность Батлера, связанность его рядом социальных условностей ослабили его сатиру и, в частности, обеднили финальную часть романа. Трудно спорить с автором книги, когда он утверждает, что «Путь всякой плоти» значительно сильнее в своей негативной, чем в своей позитивной части. Батлер действительно ставит знак равенства между человеческим разумом и «просвещенным» викторианским скептицизмом, а потому главный персонаж его романа не может восприниматься как положительный герой. И Батлер действительно притупил в финале протест Эрнеста, который превосходно показал перед этим в его возникновении и развитии.
Наш век представлен во «Введении» очерками довольно неравноценными.
Анализ «Радуги» Д. Г. Лоуренса убедителен и основателен. Именно «Радуга» и еще, пожалуй, «Белый павлин» дают выпуклое представление о системе взглядов Лоуренса и особенностях его образов, о его языке, о тесной связи стиля писателя и пафоса его романов. Анализ «Радуги» помогает понять и то, какие стороны творчества выдающегося писателя первой четверти века оказали наибольшее влияние на английский роман последующих десятилетий.
В очерке об «Улиссе» Д. Джойса критик нашел ту меру, которая позволила ему, несмотря на небольшой объем, убедительно и без упрощений раскрыть художественное своеобразие, силу и слабости одного из сложнейших произведений искусства века.
Не все одинаково убеждает нас в главах о «Ностромо» Д. Конрада и «Контрапункте» О. Хаксли. Едва ли прав А. Кеттл, рассматривая «Ностромо» как антиимпериалистическое произведение. Недостаточно внимания уделено разбору противоречий Конрада, особенностей его художественных исканий, определяемых мировосприятием этого весьма своеобразного прозаика.