«НАЗИДАТЕЛЬНАЯ ПРИТЧА»
В Англии XVIII века почти во всех семьях, где был хоть один грамотный, имелся экземпляр «Пути паломника». Пусть леди Уишфорт в «Светских обычаях» Конгрива относится к Бэньяну иронически, но ее ирония уже сама по себе говорит о всеобщей популярности этой книги даже, по-видимому, среди узкого круга лондонской знати, присвоившей себе звание высшего света.
Сила и убедительность аллегории в «Пути паломника» и «Бэдмене», обеспечивающие этим произведениям почетное место в истории английского романа, определяются их реализмом, интересом Бэньяна к реальным, а не воображаемым проблемам жизни, стоявшим перед людьми его эпохи. Причем это не просто реализм отдельных деталей (например, таких, как образ прадедушки Подконечного, простого лодочника, «смотрящего в одну сторону и гребущего в другую»), а реализм всей фактуры бэньяновской прозы. Стиль Бэньяна слишком уж часто называли «библейским». Влияние Библии, несомненно, у него ощущается, и ее английская версия для него отнюдь не мертвый плод схоластического перевода. Однако преувеличение влияния Библии на Бэньяна может легко привести к недооценке значения его собственного восприятия своей эпохи:
«Христианин. Что же ты возразил ему на это?
Верный. Что? Да я просто не знал, что и говорить!»
Тон этого «что?» отнюдь не библейский. Нельзя также назвать «библейским» и следующий диалог между Верным и Краснобаем:
«Верный. ...Для чего даны человеку язык и уста, если не для прославления дел божьих?
Краснобай. Твои убеждения мне совершенно по сердцу. И что может быть приятнее и полезнее такой беседы? Приятно в том отношении, что если кто желает рассуждать об истории и мистическом смысле дел божьих, о чудесах или знамениях, где может он найти лучшее и более утешительное повествование, если не в Священном писании?
Верный. Все это так. Но главная наша цель — извлечь пользу от разговора и чтения.
Краснобай.Ия того же мнения. Разговаривать об этом весьма полезно. В это время человек познает многое, чего не знал, например, он познает всю суету земных наслаждений и оценяет небесное, он постигает необходимость возрождения духом, недостаточность наших дел для спасения, необходимость оправдания Христом и пр. Кроме того, человек научается покаянию, вере, молитве, терпению в невзгодах и многому другому. Наконец, он также научается опровергать ложные убеждения, выставлять истину и наставлять на нее неведующего.