В конце XVI и в XVII веке, в критический период революционных преобразований, главная роль в литературе принадлежала поэзии. В XVIII столетии она перешла к прозе. Этот сдвиг соответствует изменившимся потребностям и характеру общества.
Большинство из нас, пока мы серьезно не задумываемся над этой проблемой, склонно считать, что проза проще, «естественнее» и поэтому, вероятно, древнее поэзии. Но изыскания антропологов показывают, что поэзия, без всяких сомнений, представляет собой первичное, исторически более раннее явление, чем проза. Поскольку первые литературные произведения создавались в устной форме и не записывались, узнать что-либо о них очень трудно, и мы лишь мало-помалу проникаем в интереснейшие проблемы истоков литературы. Подобное исследование не носит, однако, чисто теоретического характера. Педанты стараются отмахнуться от него, потому что оно ставит перед ними слишком много не устраивающих их вопросов (очень часто комплекс этих проблем ученые обходят, оправдывая это нехваткой объективных данных).
Основные вопросы, возникающие при таком исследовании, это: каково назначение поэзии и прозы? Какие функции выполняли поэзия и проза в первобытном обществе и что вызвало их к жизни? Когда ставятся эти вопросы, многие из распространенных «теорий» литературы — объясняющих возникновение литературы тем, что она служила и служит способом «самовыражения», доставляет наслаждение, или тем, что она связана с вечными истинами,— не могут ничего ответить. Конечно, литература служит формой выражения личности автора (хотя, если вспомнить, что в первобытном творчестве нет одного «автора», то проблема неизмеримо усложняется). Она, безусловно, доставляет наслаждение (иначе никто не стал бы читать книги). Она, несомненно, имеет отношение к издавна определившимся истинам (иначе нам сейчас нечего было бы черпать у Гомера). Но тут и возникают главные вопросы: почему? Каким образом? В чем механизм воздействия литературы?
Можно более или менее уверенно сказать, что, в то время как древнейшая поэзия в первобытном обществе была связана с религиозными обрядами и трудом и являла собой, как показал Кристофер Кодуэлл, «язык коллективной речи и общественных чувств» , проза, или неритмическая речь, представляла собой язык личного убеждения. Поэзия возникает раньше прозы не только потому, что в период, когда еще нет письменности, ее легче запоминать и передавать из уст в уста (это не причина, а, скорее, следствие), но и потому, что она помогает людям в отправлении общих обрядов, посредством которых они развивают в себе коллективную способность покорять природу. Первоначально поэзия была сродни магии.