Идеи романа «Путь всякой плоти» носят почти целиком негативный характер. Эта книга представляет собой гимн ненависти к викторианскому христианству и к викторианской буржуазной семье. Против обоих этих институтов, соединенных в такой высшей форме их проявления, как семья священника, и направляет Батлер острие своей обличительной критики — такой же уничтожающей, как инвективы Вольтера.
«Священник является среди людей чем-то вроде воскресенья среди прочих дней недели. С ним не может случаться таких вещей, которые считаются весьма простительными для будничных классов населения. Ему платят жалованье за то, что он ведет более строгую жизнь, чем прочие люди. Это его raison d’etre Если прихожане чувствуют, что он исполняет свою обязанность, они одобряют его, ибо они смотрят на него как на свой собственный взнос в пользу того, что им представляется святой жизнью. Вот почему приходского священника так часто называют викарием, или заместителем: он своею праведностью замещает тех, кто определил его на должность. Но у каждого англичанина дом его — это его крепость, и у него, как у других людей, неестественное напряжение в публичных местах сменяется усталостью, когда напряжение временно перестает быть необходимым. Дети — самые беззащитные существа, с которыми священнику приходится иметь дело, и в девяти случаях из десяти он отводит себе на них душу.»
Яснее ясного, что писатель, позволяющий себе пускаться в такого рода рассуждения, рискует своей репутацией художника. Ведь только в том случае, если созданный им воображаемый мир обладает чуть ли не осязаемой реальностью, в высшей степени убедительной для читателя, у последнего не сложится впечатления, что его пытаются «распропагандировать». Разумеется, делать подобные отступления в романе отнюдь не противопоказано (вспомним Фильдинга, Стендаля, Толстого или Джордж Элиот), но для того, чтобы эти отступления были приняты читателем как должное, они обязательно должны восприниматься как неотъемлемая составная часть художественной ткани.