Самоанализ Форстера, на который я обратил ваше внимание в начале этой главы, явно противоречив: писатель убеждает нас в ценности мировоззрения, которое сам считает уже обесцененным. Так же противоречивы и созданные Форстером образы. Да, и они таковы, какими их сделала среда, и они обладают, так же как их создатель, приспособляемостью, трезвым, практичным, несентиментальным оптимизмом, какой-то вызывающей способностью быстро оправляться от ударов и жестоких треволнений жизни. И тем не менее им не удается стать хозяевами жизни даже в своем собственном уголке. В романах Форстера жизнь кажется еще бессистемнее, чем она есть на самом деле. Картина жизни у Форстера рельефна, не механистична и, безусловно, не скучна, но где-то в основе своей произвольна.
До какого-то момента эта произвольность составляет одно из величайших достоинств «Поездки в Индию». Внезапно врывающиеся в повествование сцены разгула, насилия, ужасов, смерти и равнодушия живых к мертвым чрезвычайно выразительно передают реальные жизненные неожиданности и вместе с тем нейтрализуют изысканность и глубокую ироничность прозы Форстера.
В центре «Поездки в Индию»— взаимоотношения индийца Азиза и англичанина Фильдинга. Сюжетные перипетии, захватывающие сами по себе, способствуют тому, чтобы эти отношения выступали рельефнее, раскрывались в«своих крайних возможностях. И Азиз, и Фильдинг подвергаются такому сильному воздействию окружающей обстановки, порожденной империалнзмом,— который, как и в «Ностромо», развращает все и вся,— что дружба их не выдерживает испытания.
Раз уж я употребил по отношению к роману Форстера слово «бессистемный», придется оговориться: эта «бессистемность» не распространяется на композицию «Поездки в Индию». Все персонажи, все мотивы и образы книги объединяются вокруг ее центрального стержня. Точная характеристика, скажем, мисс Куэстед важна не только для обоснования ее поведения, но и для выявления истинной природы трудностей, воздвигаемых ею на пути дружбы Азиза и Фильдинга. Описание религиозного праздника в последней части книги дано не ради пущей красочности. Оно раскрывает существенную сторону проблемы, стоящей перед Азизом и Фильдингом. На протяжении всего романа Форстер постоянно использует религиозную тематику и символику, не подкрепляя с их помощью логические доводы, но нагнетая атмосферу действия каких-то невидимых сил. Привязанность Азиза к прошлому, его постоянные упоминания о Великих Моголах — это не просто его личные пристрастия, а новые свидетельства о тех факторах, которые создают существующую обстановку.