Большое спасибо,— сказал Фильдинг.— Что вы пели?
Сейчас объясню. Я исполнил религиозную песнь. Я поставил себя на место пастушки и говорю богу Кришне: «Приди, приди ко мне одной». Бог отказывается. Тогда я иду на уступки и говорю: «Приди не только ко мне одной. Превратись в тысячу Кришн, и пусть каждый придет к одной из сотни моих подруг, но, владыка вселенной, приди ко мне!» Бог Кришна не желает меня слушаться. Это повторяется несколько раз. Песня написана как para для этого часа, для вечера.
Но в какой-нибудь другой песне он все-таки приходит? — тихо спросила госпожа Мур.
О нет. Он отказывается, — повторил Годболе, быть может не поняв ее вопроса.— Я говорю ему: «Приди, приди, приди, цриди, приди!» А он не приходит.
Шаги Ронни затихли вдали, и наступила минута полной тишины. Ни всплеска воды, ни шороха листьев.»
С точки зрения передачи «атмосферы» это великолепный отрывок. Удивительна экономия художественных средств — почти ничего не «описывается»— так, как это делается у Харди, но перед нами предстают: комната; пруд; сад; Индия; отчужденность англичан; комические попытки Азиза преодолеть эту отчужденность (подчеркивается его неестественный английский язык); погруженность Годболе в себя; его легенды, прекрасные п смешные; фигуры слуг в саду, оживляющихся при звуках песни. Все это очень конкретно. И тем не менее за всем этим скрывается какой-то символ, находящий себе более тонкое выражение, чем нежелание Ронни слушать песню. Сама песня ближе к этому символу: «Я говорю ему: «Приди, приди, приди, приди, приди!» А он не приходит».
«Он» не приходит на протяжении всего романа. Атмосфера «Поездки в Индию»— это атмосфера глубочайшего скепсиса, смягченного какой-то туманной верой, которая не имеет сколько-нибудь ясного художественного воплощения. Негативная сторона — скептицизм — передана Форстером блестяще. Форстер противится иллюзиям, его не увлечь успокоительными банальностями, ложными атрибутами достоинства, и это придает «Поездке в Индию» терпкость, чудесный, донельзя земной характер (профессор Триллинг выбрал слово «земной» для общей характеристики Форстера). Искренность автора определяет остроту и тонкость выражаемых в его романе чувств.