Контраст между неопределенной, бесформенной и тем не менее дружелюбной общностью толпы и антагонизмом скучающих и стремящихся превзойти друг друга участников поездки,— которые обращаются друг к другу со словами «дорогой» и «дорогая», но не питают ни единого благородного чувства,— красной нитью проходит через всю книгу. Этот контраст такой же определенный, как образы «пустыни», венчающие ход размышлений Алекса.
При анализе такого романа напрашиваются вопросы вроде: ну и что? Быть может, в романе уловлена и освещена какаято социальная обстановка, какой-то уголок человеческого общества. Но кому это нужно? Разве в этом функция хорошего литературного произведения? Какое значение имеют все эти люди? Что именно в них заслуживает внимания автора или читателей?
Это отголоски все того же старого-престарого вопроса: «Почему читают Джейн Остин?», и ответить на него можно по-разному. Самый простой ответ: «Потому что такие книги нравятся»,— ответ наилучший, но в то же время дающий повод для новых вопросов: «А почему они нравятся?» и «Не бросает ли это тень на вас самих?»
Определяя значение романа Генри Грина, я бы исходил из того, что наслаждение, доставляемое им читателю, объясняется сильным и честным изображением жизни и ее ценностей, хотя эту силу и эту честность не так-то просто из книги извлечь. Много ли читателей сочтут роман очень интересным,— вопрос другой. Попадись ценителям литературы романы более значительные по широте темы, охвату материала или, что важнее, ставящие более актуальные проблемы, у них вряд ли найдется время для Генри Грина.
Оценивая значение произведений таких писателей, как Генри Грин или Айви Комптон-Бэрнетт, не обойдешься определениями вроде: «хорошие романы, несмотря на отдельные недостатки». «Вечеринка в пути» и «Семья и состояние»— хорошие романы, дающие художественное освещение определенной области человеческого опыта, и, как таковые, они в оговорках не нуждаются. Проливая свет на одну сферу нашего опыта, как бы мала она ни была, они косвенно помогают понять и другие сферы. Ведь жизнь, как и мир, в конечном счете неделима.