АРНОЛЬД БЕННЕТ И ВИРДЖИНИЯ ВУЛЬФ
Джон Голсуорси. «Собственник»
Арнольд Беннет. «Повесть о стлрых женщинах» (1908) Герберт Уэллс. «Тоно-Бэнге»
Вирджиния Вульф. «К маяку»
В двадцатые годы, годы неустойчивости, неуверенности и поисков, вызванных к жизни гигантской встряской — первой мировой войной, Вирджиния Вульф написала знаменитые статьи, в которых, пытаясь найти теоретическое обоснование своей потребности в художественном эксперименте, выступила против традиционного романа. Писатели, ставшие объектом критики Вирджинии Вульф, уже переживали закат своего творчества. В эпитете «эдвардианцы», употребленном ею по отношению к Арнольду Беннету, Герберту Уэллсу и Джону Голсуорси, есть привкус злобности, который не совсем оправдан. Сегодня, когда нас отделяет от этих писателей гораздо больший отрезок времени, нам, очевидно, легче простить романистам-эдвардианцам (оставив в стороне прочие недостатки) их «старомодность».
Нам стоит вкратце остановиться на выступлении Вирджинии Вульф против «эдвардианцев» и выяснить, оправдано ли было это выступление, что именно лежало в основе недовольства Вирджииии Вульф и сумела ли она сама как писатель решить занимавшие ее теоретические проблемы.
Главное обвинение, выдвигаемое Вирджинией Вульф против Беннета, Уэллса и Голсуорси, заключается в том, что в их произведениях, несмотря на высокое техническое мастерство, жизнь все-таки «ускользает»:
«Уэллс, Беннет и Голсуорси возбуждали столько надежд и столь последовательно их не оправдывали, что наша признательность им должна выливаться главным образом в благодарность за то, что они могли бы сделать, но не сделали. Так поступить мы не можем и не хотим. В одном предложении нельзя собрать все претензии, которые мы должны предъявить творчеству, столь обширному по объему и воплотившему в себе столь много качеств, как положительных, так и отрицательных. Захоти мы выразить свою мысль одним словом, нам следовало бы сказать, что эти три писателя — материалисты. Именно потому, что они думают не о духе, а о теле, они разочаровывают нас и рождают в нас ощущение, что чем скорее английская литература повернется к ним спиной, соблюдая при этом предельную вежливость, и отправится пусть даже в пустыню, тем лучше будет для ее души. Конечно, одной стрелой попасть в три мишени немыслимо. Поскольку дело касается Уэллса, наша стрела ушла далеко в сторону от цели. Но даже когда речь идет о нем, она указывает нам на роковую примесь в его гении — огромный «ком глины», замутивший чистоту его вдохновения. Главный преступник из трех, пожалуй, Беннет, ибо он обладает наивысшим мастерством. Он умеет построить свое произведение так хорошо и прочно, что самому взыскательному критику трудно заметить сокрытые в нем трещины или щели. Между рамами окон не гуляет ветер, между досками пола почти нет просветов. И все же — вдруг жизнь не захочет поселиться в этом доме?»