Еще более важная причина неудачи коренится в том, что различные линии в романе, пусть даже и объединенные довольно вялым сюжетом, не образуют подлинного единства. Многие герои романа связаны друг с другом узами родства, но зато внутреннего контакта между ними в художественной системе романа не возникает. Правда, жизненные истории Доротеи и Лидгейта взаимосвязаны, и притом весьма прочно. Ведь жизненный путь Лидгейта (далеко не случайно этот персонаж — мужчина) как бы воплощает собой «другое развитие» темы Святой Терезы. «Вместе взятые, Лидгейт и Доротея служат средством выражения главной темы романа «Миддлмарч». Компромисс между жизнью, к которой они стремятся, и жизнью, которую допускают окружающие условия (а каждый из них в конечном счете идет на этот компромисс), символизирует лежащую в основе книги концепцию.»
Замечание Джоан Беннет затрагивает существо дела, причем ее выражение «жизнь, которую допускают окружающие условия» является, по-моему, весьма красноречивым определением «уступительной» позиции Элиот.
В этих словах вскрыта ограниченность нарисованной в романе «Миддлмарч» картины общества и указана причина, по которой Джордж Элиот в конце концов так и не удалось изобразить ход общественного развития. Общество в этом романе предстает взгляду читателя как нечто неизменное, так как его причастность историческому процессу не показывается, а только декларируется автором. А поскольку мир Миддлмарча представляет собой в изображении Джордж Элиот раз и навсегда данную статичную действительность, персонажей романа поневоле приходится рассматривать как полностью находящихся во власти этого мира. Они вольны принимать те или иные решения нравственного порядка в пределах, предписываемых миром Миддлмарча, но мир этот цепко держит их в своих тисках.
Вот почему Джордж Элиот, предваряя выводы социального порядка, которые вытекают из ее повествования, испытывает искушение ввести в роман неубедительную фигуру «богини судьбы», так, впрочем, и остающуюся только искушением. Как художник Джордж Элиот не верит в эту фигуру, вследствие чего всякий раз, когда воображение ее бывает полностью захвачено анализом той или иной конкретной проблемы взаимоотношений между людьми, мысль о непреклонной социальной судьбе исчезает. Но эта мысль постоянно присутствует где-то на заднем плане, делая роман менее жизненно правдивым и полнокровным, чем он мог бы быть. В известном смысле можно говорить об этом недостатке как о продолжении достоинств Джордж Элиот. Это результат ее понимания сложной социальной основы морали. Не сочти она своим долгом сделать Миддлмарч главным «героем» произведения (поступить таким образом писательницу побуждала ее честность исследователя), Джордж Элиот не нуждалась бы в уяснении сущности социальных явлений, необходимом для воплощения в жизнь замысла романа. Тогда ей не пришлось бы делать попытки пойти в своем творчестве дальше Джейн Остин, попытки, в чем-то поднявшей ее над предшественницей, а в чем-то обернувшейся слабостью.