«Женский портрет»— это не роман-аллегория, но в нем столько символики, что невольно возникает такое чувство, будто персонажи при всем неповторимом своеобразии их личных качеств воплощают в себе нечто большее, чем черты индивидуальной личности. Так, отвергая Каспара Гудвуда, Изабелла отвергает Америку или, во всяком случае, те стороны американской действительности, которые олицетворяет собой Гудвуд: молодость, силу, энергию и предприимчивость, свободу и широкий размах, упорство и твердость. Для Гудвуда (так же, как и для Генриетты, которая в этом схожа с ним) проблема свободы решается просто — вся ее суть получает выражение в строках из «Американской мечты» Арчибальда Маклиша:
«Америка — край возможностей Для тех, кто ухватит их.»
Гудвуд, в котором было бы неправильно видеть персонажа, совершенно не заслуживающего симпатии, готов «ухватить» эти возможности—со всеми вытекающими отсюда последствиями. Для него и Генриетты (в известном смысле они являются самыми здравомыслящими и «положительными» людьми в книге) проблема, стоящая перед Изабеллой, вовсе и не является проблемой. Понятие свободы сохраняет для них ту простоту, которой оно обладало в глазах либерала XIX века.
Отказ лорду Уорбертону тоже имеет символический характер, хотя, подчеркиваю, просто об аллегории речи здесь быть не может. Уорбертон — аристократ либерального толка. Он олицетворяет собой аристократическую культуру Европы (которая так пленила Изабеллу в Гарденкорте). Кроме того, он вынашивает свои собственные реформаторские идеи. Будь Генри Джеймс в действительности тем эстетствующим снобом, за которого его нередко выдают, он, должно быть, счел бы такое сочетание совершенно неотразимым. С великолепной афористичностью характеризует социальное положение Уорбертона Ральф Тачет:
«...он уверяет, будто я не понимаю эпохи, в которую живу; но, конечно же, я понимаю ее лучше, чем тот, кто не может ни упразднить себя как досадный пережиток, ни возвести свое существование в статус общественного института.»
Не так-то легко Изабелле отказать лорду Уорбертону. Аристократические идеалы имеют для нее огромную притягательность. Но она ощущает ограниченность Уорбертона и его сестер — обеих мисс Молино (интересно сравнить их с другой «помещичьей» семьей — Марчантами из восхитительной «Княгини Казамассимы»; вообще говоря, Генри Джеймс относится к английской аристократии весьма критически):