Это никак не назовешь пустой претенциозностью — широта кругозора, всесторонность и глубина интеллекта автора исключают такую оценку. Обратимся теперь к описанию другого второстепенного персонажа романа «Миддлмарч»— госпожи Кэдуолледер:
«Миссис Кэдуолледер вела сельски-простую жизнь, чуждую скандальных тайн, и считала, что нисколько не интересуется делами большого света. Тем не менее, когда высокородные родственники сообщали ей об этих делах в своих письмах, то она относилась к ним с участием; ее интересовали рассказы о том, как очаровательные юноши, младшие сыновья благородных фамилий, погибали от того, что женились на своих любовницах; о благовоспитанном родовитом тупоумии молодого лорда Тапира или о жестоких приступах дурного настроения у старого лорда Мегатериума, страдающего подагрой; интересовали ее и разные генеалогические подробности о том, как графская корона перешла к новой семейной ветви и проч. Все это были такие предметы, которые она запоминала с мельчайшими деталями. Они служили ей темой для остроумных разговоров и блестящих эпиграмм, которые доставляли ей тем большее наслаждение, что она непоколебимо верила в преимущество благородной крови и знатного происхождения. Бедность не казалась ей пороком в дворянине, и мы имеем основание думать, что даже в аристократическом пороке она не видела ничего предосудительного. Зато богатые разночинцы внушали ей род религиозной ненависти: ведь они, наверное, разбогатели торговлей, причем, без сомнения, драли непомерные цены за все продукты, а миссис Кэдуолледер ненавидела высокие цены, исключая, разумеется, тот случай, когда дело шло о продаже произведений ее собственного хозяйства. В планы господа бога, когда он создавал мир, конечно, никак не могло входить существование этих людишек; да и самый говор их раздирал уши. Общество, в котором могли изобиловать такие чудовища, представляло собой, в ее мнении, нечто вроде низшего сорта комедии, которая никак не могла быть принята в соображение при сколько-нибудь приличной концепции вселенной. Пусть любая читательница, склонная с осуждением отнестись к миссис Кэдуолледер, приглядится к своим собственным превосходным мнениям во всей их широте: сможет ли она с полной уверенностью утверждать, что они признают право на существование за всеми людьми, которые имеют честь жить в одно время с ней? Обладая умом активным, как фосфор, стремясь переделать на свой лад все, что ни попадалось ей на пути, могла ли миссис Кэдуолледер оставаться равнодушной к перспективе замужества, которая открывалась для обеих мисс Брук?»