Нельзя сказать, чтобы такое внутреннее настроение представляло что-нибудь исключительное: многие невинные души поддаются ему. Им навязывают обстановку, к которой они не были приготовлены, и потом предоставляют справляться с нею собственными силами, между тем как старшие спокойно занимаются своим делом. Я7 конечно, вовсе не воображаю, что читатель найдет трагическим положение миссис Кэзобон потому только, что мы застали ее рыдающей полтора месяца спустя после свадьбы. Чувство разочарования и сердечной тоски вовсе не редкость в человеке в такие минуты, когда воображаемое будущее сменяется реальным настоящим, и мы не можем требовать, чтобы людей всегда трогало глубоко то, чему они бывают свидетелями. Трагический элемент, который заключается в явлениях, поражающих своей обыденностью, еще не настолько ясен, чтобы сделаться достоянием общечеловеческого сознания, да, быть может, наш организм и не в силах был бы выдержать такое сознание. Если бы мы тонко сознавали и ощущали все явления, из которых слагается обыкновенная человеческая жизнь, то это равнялось бы тому, как если бы мы слышали, как трава растет и как бьется сердце у белки. Мы бы не выдержали той бесконечной суеты, которая скрывается в недрах безмолвия. Тогда как теперь самые впечатлительные из нас остаются целы и невредимы, под охраной спасительного неведения.»
Этот отрывок характеризует Джордж Элиот как поистине большую писательницу; кроме того, из приведенного отрывка с полной наглядностью явствует, как романистка продолжала и развивала творческий метод Джейн Остин. Обращает на себя внимание та отвлеченная, объективная манера, в которой описываются и анализируются сокровенно личные, интимные переживания. Чувства самой Доротеи, о характере которых мы получаем полное представление, преподносятся автором через более широкую иобщую ситуацию. Поначалу Джордж Элиот рисует картину Рима, причем не через чье-нибудь конкретно-чувственное восприятие, а в историческом, сугубо интеллектуальном контексте. Столкновение различных культур: католической и протестантской, языческой и пуританской — описывается сперва совершенно отвлеченно, а затем уже мало-помалу используется автором для освещения душевного состояния Доротеи.