Можно очень много успеть, если делать все вовремя.»
Всякий согласится с тем, что этот абзац целиком не мог бы принадлежать перу Джейн Остин. И дело тут не только в шотландском выговоре Джини, звучащем в последней фразе. В двух местах первого предложения мы улавливаем акценты, которых не встретишь в «Эмме». Показательна в этом отношении фраза, заключенная в скобки («а он был не более чем смертный и школьный учитель к тому же»). В ней подразумевается такая широта взглядов, на которую не претендует Джейн Остин. «Оценивать простого смертного с его страстями и заблуждениями...» (пользуясь выражением Конрада) — к этому не стремится Джейн Остин (она пишет, как мы имели возможность убедиться, о людях, а не о Человеке, и о Хартфильде, а не о простых смертных), хотя это обстоятельство отнюдь не прямо отражается на глубине ее проникновения в жизненный материал. Зато у Скотта обращение к подобным широким категориям — вещь самая что ни на есть обычная, хотя отсюда вовсе не следует, что в творчестве Скотта исполнение всегда находится на той высоте, к которой обязывает широта взглядов автора.
В предложении, о котором идет речь, подразумеваются — и во фразе, заключенной в скобки, и в употреблении прилагательного «мудрые»— более широкий взгляд на вещи, большая жизненная искушенность, туманная (ирония носит расплывчатый, а не резкий и ясно выраженный характер) и сердечная терпимость, восходящая к Фильдингу, а не к Джейн Остин. Что же касается заключительного предложения из процитированного абзаца (с упоминанием о феях и с шотландским диалектом), то здесь фигурирует тематика, которую не затрагивает в своем творчестве Остин.
Судить о романе на основании одного абзаца или даже просто иллюстрировать с помощью короткого отрывка особенности творчества того или иного писателя — дело рискованное; впрочем, своеобразная операция, которую мы только что произвели, имеет свой смысл. Ведь слова, выходящие из-под пера писателя, должны лежать в основе любых суждений о литературе, и эта истина не становится менее бесспорной от слишком частого повторения. В выборе и в характере расположения этих слов, несущих на себе нагрузку писательского мировоззрении и освещающих его, выявляются художественные особенности творчества того или иного автора. Таким образом, разбор одного-единственного абзаца из романа «Эдинбургская темница» может послужить очень неплохим отправным пунктом для нашего исследования, призванного установить, в чем состоит отличие этого романа от «Эммы», какие черты творчества Скотта дают основание называть его романтиком.