Иллюстрируемое этими примерами ощущение густой сети человеческой деятельности и опыта составляет одно из крупнейших достижений автора «Улисса». Оно рождается из отказа Джойса от индивидуалистического стиля повествования, в котором мир изображается только глазами смотрящего, из острого восприятия романистом взаимозависимости отношений, созидающих общество. Алик Уэст в своей небольшой и, с моей точки зрения, наилучшей работе об «Улиссе» определил это следующим образом:
«В отличие от традиционного стиля, стиль Джойса улавливает индивидуальное действие в рамках всей суммы отношений, существующих в данный момент. Традиционное единство (романа XIX века) разрушено. На смену ему пришло единство Дублина.»
Наиболее ярким примером этого служит, несомненно, десятая глава «Улисса», которой у Гомера соответствует (с некоторой натяжкой) эпизод «Бродячие скалы».
Эта глава, отмечает Гилберт, может по своей структуре и технике «считаться уменьшенной моделью всего «Улисса» в целом» . Мне кажется, что замечание Гилберта не совсем справедливо, ибо глава построена по гораздо более простому плану, нежели книга, и не содержит, даже в зародышевой форме, многих тем, без которых «Улисс» не был бы «Улиссом». Но тем не менее она интересна как иллюстрация ведущей черты метода Джойса — обостренного восприятия взаимозависимости явлений.
Глава состоит из восемнадцати эпизодов длиной примерно от одной до шести страниц, которые как бы показывают нам в разрезе дублинские улицы между тремя и четырьмя часами дня. Два эпизода связаны с двумя главными героями, Блумом и Стивеном, а в остальных говорится о персонажах, которые встретятся в последующих главах книги. Особняком стоит заключительный эпизод, где в первый и последний раз появляется генерал-губернатор Ирландии.
Вся глава, безусловно, важнее суммы составляющих ее эпизодов. Последние связаны между собой по-разному. Несколько персонажей, проходя по улице, замечают ряд статичных явлений — афиши, извещающие о гастролях в Дублине прелестной субретки Мери Кендалл, о выступлениях Юджина Стрэттона и евангелиста, провозглашающего, что «грядет Илия». Другие действующие лица встречаются друг с другом или же думают об одном и том же человеке: отец Конми замечает царственную осанку госпожи Макгиннес, в чью ссудную кассу перекочевала большая часть имущества семьи Дедалусов; Дилли Дедалус, получив от своего легкомысленного отца полтора пенса, встречает своего брата Стивена у лотка букиниста; одноногий матрос получает благословение отца Конми и монетки у полной леди на улице. Молли Блум швыряет ему пенни из окна, готовясь к приходу Горячки Бойлена. С прошедшим временем главу связывают не только главные герои, но и безымянные персонажи, скажем, «сандвичмены» (проходящие через всю книгу), а с будущим — персонажи, к которым Джойс вернется, когда настанет их черед: раскрасневшийся молодой человек, которого видит отец Конми, когда тот вместе со своей подружкой пробирается сквозь просвет в живой изгороди, в сцене в родильном доме окажется студентоммедиком Винцентом; «ржавобородый матрос», которого замечает Стивен, вновь встретится ему поздно ночью на стоянке извозчика.