Я принадлежу нации и должен выполнить свой долг перед нацией.
Но если ей вообще не нужны твои услуги, раз нет войны? Что ты будешь делать?
Он был взбешен.
То, что делают все.
А именно?
Ничего. Я был бы готов на тот случай, если понадоблюсь.
Он сказал это с отчаянием.
Мне кажется,— сказала она,— будто ты — ничто, как будто никого нет там, где ты. Неужели ты в самом деле ктонибудь? Мне кажется, что ты ничто.»
Трудно лучше передать бессмысленность типичной жизни молодого человека из буржуазной среды.
За этим отрывком следует памятный эпизод, когда на барже Урсула дарит ожерелье ребенку и нарекает его своим именем, а Скребенский не в состоянии постичь значение ее поступка. «Эта женщина была служанкой, это точно»,— вот все, что он может сказать. Не удивительно, что его слова коробят Урсулу.
Потом они становятся любовниками, но все остается прежним. Кроме своей физической красоты, Скребенскому нечего предложить Урсуле. Его идеалы — это идеалы сагиба, служащего в Индии, и утешение он находит, как тот же сагиб,— в виски. Несмотря на то, что он всеми силами души хочет любить Урсулу, из-за своей ограниченности он не может полюбить ее. В глазах Лоуренса любовь чисто плотская в конечном счете ценности не представляет. Его интересует весь человек, и в современном обществе больше всего ему не нравится то, что оно делает с этим самым человеком «в целом».
«Быть живым, быть живым человеком, быть цельным живым человеком — вот что важно. И в своих лучших проявлениях роман и только роман великолепно может помочь нам в этом.»
В этой связи следует напомнить, как часто встречается тема Жизни у Генри Джеймса. Вспомните то знаменитое место в «Послах», где Стрезер разговаривает с маленьким Билхемом: «Бери от жизни все, что можешь. Не делать этого — глупо...» 1 Лоуренс и Джеймс— на первый взгляд, резко отличные друг от друга писатели. Тем не менее, как мне думается, ценность творчества каждого из них во многом заключается в страстном интересе к жизни, в ощущении, что мир, в котором вынуждены жить писатель и его герои, отказывает им в возможности вести достойную жизнь. Этот активный интерес к миру человеческих устремлений составляет противовес отрицательным, пессимистическим сторонам мировоззрения обоих художников.